12 апреля
день рождения
Александра Николаевича Островского.
день рождения
Александра Николаевича Островского.
В 2023 году исполняется 200 лет со дня рождения Александра Островского. Центром юбилейных мероприятий станет Москва, где он родился 31 марта (по новому стилю – 12 апреля) 1823 года в двухэтажном деревянном доме на Малой Ордынке. Удивительным образом дом сохранился и к юбилею русского драматурга должен открыться после комплексной реставрации. Но...
Мы бы хотели вспомнить об Островском, как о путешественнике...
География художественного творчества Александра Николаевича невелика – Москва и Поволжье. Возможно, потому и сложилось ощущение, что драматург путешествовать не любил. Впечатление это ошибочно. Островский был в Европе, немало ездил и по России.
Мы бы хотели вспомнить об Островском, как о путешественнике...
География художественного творчества Александра Николаевича невелика – Москва и Поволжье. Возможно, потому и сложилось ощущение, что драматург путешествовать не любил. Впечатление это ошибочно. Островский был в Европе, немало ездил и по России.
В апреле 1862 года А.Н. Островский отправился в длительное путешествие по Европе. Спутниками драматурга стали артист Александринского театра И.Ф. Горбунов и М.Ф. Шишко, известный химик, заведовавший долгое время освещением сцен петербургских театров.
Выехали из России в раннем апреле. Где только не побывали путешественники за это время – в Пруссии, Германии, Чехии, Австрии, Италии, Франции и Англии; проехали по железной дороге почти десять тысяч верст, а еще плыли пароходом по Средиземному морю, пересекали Альпы в дилижансе и через Ла-Манш переправлялись паромом.
Во время путешествия Островский вел дневник, пристально присматриваясь к чужому миру и постоянно сравнивая со своим...
Выехали из России в раннем апреле. Где только не побывали путешественники за это время – в Пруссии, Германии, Чехии, Австрии, Италии, Франции и Англии; проехали по железной дороге почти десять тысяч верст, а еще плыли пароходом по Средиземному морю, пересекали Альпы в дилижансе и через Ла-Манш переправлялись паромом.
Во время путешествия Островский вел дневник, пристально присматриваясь к чужому миру и постоянно сравнивая со своим...
В конце 50-х – начале 60-х XIX века резко усилился поток русских путешественников за границу. Причиной явилось то, что были устранены стеснения для выезда, в частности, была крайне снижена стоимость паспорта.
Когда русский драматург, театральный деятель и литератор Александр Николаевич Островский в начале апреля 1862 года собрался в заграничную поездку, на Западе уже побывали Толстой, Некрасов, Аполлон Григорьев, Писемский, собирался Достоевский, не говоря уже о Тургеневе, Григоровиче, Боткине, Анненкове, Дружинине, сделавшихся заядлыми заграничными туристами.
Когда русский драматург, театральный деятель и литератор Александр Николаевич Островский в начале апреля 1862 года собрался в заграничную поездку, на Западе уже побывали Толстой, Некрасов, Аполлон Григорьев, Писемский, собирался Достоевский, не говоря уже о Тургеневе, Григоровиче, Боткине, Анненкове, Дружинине, сделавшихся заядлыми заграничными туристами.
Островский смолоду не любил путешествовать один: ему нужна была компания. В Петербурге он сманил с собою Макара Федосеевича Шишко, добродушного белоруса, химика, пиротехника, заведовавшего долгое время освещением сцен петербургских театров, изобретателя множества эффективных пиротехнических зрелищ – они использовались повсюду, начиная от Зимнего дворца, театральных и концертных зал и кончая домашними рождественскими елками. Вторым спутником Александр Николаевич был Иван Федорович Горбунов, артист Александринского театра, исполнитель ролей в пьесах Островского. Но он завозился с паспортом, и ждали, что он присоединится по дороге.
«Мы с Шишко выехали из Петербурга 2 апреля (в понедельник) в 3 часа пополудни. Мы предполагали из Острова заехать в деревню к Шишко и вернуться в Остров, чтобы съехаться с Горбуновым, который выедет в середу; но рассудили после, что не поспеем, потому что деревня Шишко в 150 верстах от Острова. Мы решились лучше остановиться в Вильно, осмотреть город и подождать Горбунова. Из городов по дороге замечателен Динабург с своей крепостью, разливом Двины и великолепным мостом».
«Мы с Шишко выехали из Петербурга 2 апреля (в понедельник) в 3 часа пополудни. Мы предполагали из Острова заехать в деревню к Шишко и вернуться в Остров, чтобы съехаться с Горбуновым, который выедет в середу; но рассудили после, что не поспеем, потому что деревня Шишко в 150 верстах от Острова. Мы решились лучше остановиться в Вильно, осмотреть город и подождать Горбунова. Из городов по дороге замечателен Динабург с своей крепостью, разливом Двины и великолепным мостом».
3 апреля 1862 года прибыли в Вильно (сейчас Вильнюс), остановились здесь, чтоб посмотреть город и подождать Горбунова. Задавшись целью вести путевой дневник, Островский записал свои первые впечатления после того, как побродил по городу, понравившемуся ему своей архитектурной оригинальностью; зашел в костел, где в первый раз увидел «католическую набожность».
3 апреля (15). Литва.
«В 12 с 1/2 мы приехали в В_и_л_ь_н_о. Погода восхитительная, снегу и следа нет, такие дни бывают в Москве только в конце апреля. Остановились в гостинице Жмуркевича за Остробрамскими воротами. Город с первого разу поражает своей оригинальностью. Он весь каменный, с узенькими, необыкновенно чистыми улицами, с высокими домами, крытыми черепицей, и с величественными костелами. Обедали мы у И_о_д_к_и, трактир маленький, всего две комнаты, прислуживают: хлопец, хозяйская дочь и сам хозяин (комик), который поминутно достает из шкапчика мадеру и выпивает по рюмочке. После обеда ездили осматривать город. Над городом возвышается гора, состоящая из нескольких отрогов или гребешков, на одном из отрогов, конической формы, построена башня. Эти горы вместе с городом представляют замечательную и редкую по красоте картину. Мы наняли извозчика, чтобы вез нас на гору; проехали мимо костела Яна, мимо губернаторского дома, мимо кафедрального костела (в который заходили), выехали на берег Вилии, которая в разливе, у какой-то казармы слезли с извозчика и стали подыматься на гору пешком. Нам очень хотелось взглянуть на город сверху; приема в четыре, с большими отдыхами, мы кое-как вскарабкались на гору: но там оказались бастионы, и нас попросили убираться вниз. При сходе один очень милый гимназистик нарвал нам первых весенних цветов (анемонов). Цветы уж показались, а трава едва еще пробивается. Мы сели на извозчика и поехали к костелу Петра и Павла. С левой стороны костела Вилия, а с правой, на пригорках, сосновая роща, отличное летнее гулянье. Снаружи костел не представляет ничего особенного; но внутри стены и купол унизаны лепными работами в таком количестве, что едва ли где-нибудь еще можно найти подобную роскошь».
4 апреля (16).
«Пасмурно и холодно. Побродили по городу, заходили в костел бернардинцев (самый замечательный по архитектуре). Заходили в костел Яна, огромный и величественный, полон народа. У дверей красавица полька исправляет должность старосты церковного и стучит хорошенькими пальчиками по тарелке, чтобы обратить внимание проходящих. Вообще в Вильно красавиц полек довольно, попадаются и хорошенькие еврейки, но мало. Здесь я в первый раз увидал католическую набожность. Мужчины и женщины на коленях, с книжками, совершенно погружены в молитву и не только в костелах, но и на улице перед воротами Остро-брамы. Это местная святыня – над воротами часовня, в которой чудотворная икона божьей матери, греческого письма. (Прежде принадлежала православным, а потом как-то попала к полякам.) В костеле бернардинцев мы видели поляка, который лежал на холодном каменном полу, вытянувши руки крестообразно. Костелы открыты целый день, и всегда найдете молящихся, преимущественно женщин, которые по случаю страстной недели смотрят очень серьезно. Для контрасту у евреев пасха: разряженные и чистые, как никогда, расхаживают евреи толпами по городу с нарядными женами и детьми. У евреек по преимуществу изукрашены головы; мы встречали очень много евреек, одетых в простые ситцевые блузы, но в кружевных (черных) наколках сверх париков с разноцветными лентами и цветами. Мы завтракали у Иодки, где я ел очень хорошую местную рыбу – S_i_e_l_a_w_а. Потом заходили к Никотину, но не застали его дома. Вечером он сам к нам приехал. Надо отдать честь польской прислуге, – учтивы, благодушны и без всякого холопства, то же и извозчики».
5 апреля, не дождавшись Горбунова (так досадившего Александру Николаевичу своей задержкой), Островский и Шишко решили ехать дальше. В тот же день пересекли границу в Вержболове (сейчас Вирбалис, Литва), позади осталась Россия. Прибыли в Пруссию, Эйдткунен (сейчас пос. Чернышевское в Калининградской области), ночевали в Шталлупёнене (сейчас г. Нестеров в Калининградской области).
5 апреля (17).
«Проснулись – снег. Собрались и поехали на железную дорогу; довольно долго ждали поезда, – впрочем, это у французов дело обыкновенное. Со всех сторон сыпятся на них ругательства и проклятия, совершенно заслуженные. Грубы и, сверх того, мошенники и мерзавцы. Горбунов не приехал, большего огорчения он не мог мне сделать. Первая станция очень красива, идет в горах. Холодно, изморозь, день прескучный. На дороге до Ковно два тоннеля, под самым Ковно тоннель в 600 сажен. Сначала испытываешь очень странное чувство в этой совершенной темноте. Под Ковно кой-где зелень, за Ковно ровная, унылая местность. Холод и снежок. В Вержболове европейский буфет».
5 апреля (17).
«Пруссия. Эйдкунен. Порядок и солидность. Вещи выдали скоро и учтиво. Спросили только, нет ли чаю, табаку, икры, но не осматривали. Зала в дебаркадере роскошна в высшей степени. Разменял один билет в 300 р. Наш поезд опоздал, мы взяли билеты до Берлина в шнельцуг, который отправляется завтра в 11-м часу; нас свезли с экстренным поездом ночевать в Stallopönen. Чемоданы мы сдали в Эйдкунене до Берлина, и за них с нас ничего не взяли, потому что каждый имеет право на 50 фунтов. В Stallopönen нас посадили в карету и подвезли к небольшому домику. Мы довольно долго вместе с прочими пассажирами дожидались, чтобы нам отвели особенную комнату. Мы поместились вместе с двумя другими русскими, из которых один студент, едущий учиться, очень милый молодой человек. Здесь мы ночевали в первый раз под перинами. Чудовищные бутерброды».
Утром Островский гуляет по Шталлупёнену, который он называет Шталопенском. Вот как он описывает город:
6/18 апреля.
«В 9 часов утра только 2 1/2 градуса тепла. С полчаса погуляли по Шталопенску, это что-то среднее между городком и селом, дома все каменные, крыты черепицей, хорошая кирка, биргале, разные мастерские, школа, даже банкир и общественный садик. В саду плохонькая деревянная беседочка с чучелами птиц и с пюпитрами для музыкантов, перед беседкой площадка для танцев и столик для пива».
В 10.45 утра 6 апреля Островский с приятелем уже едут из Шталлупёнена в Кёнигсберг в «удобных прусских вагонах, которые гораздо лучше русских и совершенно без тряски», его поражает непривычная глазу картина аккуратно возделанных полей:
«Поля кой-где зеленеют, пахано загонами; местность ровная, большею частью песчаная. Поля возделаны превосходно, унавожены сплошь, деревни все каменные и выстроены чисто, на всем довольство. Боже мой! Когда-то мы этого дождемся!
На одной из станций меня неприятно поразила фигура прусского офицера: синий мундир, голубой воротник, штаны с красным кантом, маленькая фуражка надета набекрень; волосы причесаны с аглицким пробором, рябоват, белокур, поднимает нос и щурит глаза. На станциях громадные бутерброды и бальзам, за четвертой станцией порядочная зелень».
«Поля кой-где зеленеют, пахано загонами; местность ровная, большею частью песчаная. Поля возделаны превосходно, унавожены сплошь, деревни все каменные и выстроены чисто, на всем довольство. Боже мой! Когда-то мы этого дождемся!
На одной из станций меня неприятно поразила фигура прусского офицера: синий мундир, голубой воротник, штаны с красным кантом, маленькая фуражка надета набекрень; волосы причесаны с аглицким пробором, рябоват, белокур, поднимает нос и щурит глаза. На станциях громадные бутерброды и бальзам, за четвертой станцией порядочная зелень».
К обеду наши путешественники приехали в Кёнигсберг: «… старинный и очень красивый город. Дебаркадер очень хорошей постройки, рядом с крепостью, которая укреплена сильно; на дебаркадере толкутся солдаты, совершенные кадеты; таковы они во всей Пруссии. Обед хорош и дешев, бутылка рейнвейну – один талер.
В Браунгофе первая аспидная крыша, легость и красота. По сторонам виды, если не обращать внимания на строения, совершенно такие же, как в средней полосе России. Мариенбург очень древний и очень оригинальный город с старинным замком 1-й (Hochschloss), возобновленный в 1335 г., в замке старинная церковь, 2-й Mittelschloss, построенный в 1351 г., был резиденцией великих магистров Тевтонского ордена. Здесь очень замечателен мост через рукав Вислы. Но великолепнейший мост, с которым ничто не может сравниться, это в Д_и_р_ш_а_у через Вислу, 380 сажен длины. Бромберга и Франкфурта-на-Одере {В рукописи: Франкфурта-на-Майне.} не видали, потому что приехали ночью. Из Франкфурта телеграфировали в Берлин, чтобы были извозчики. От границы до Берлина мы ехали с русскими, нас было 8 человек, и мы занимали все отделение. В Берлин прибыли в 5 часов утра».
В Браунгофе первая аспидная крыша, легость и красота. По сторонам виды, если не обращать внимания на строения, совершенно такие же, как в средней полосе России. Мариенбург очень древний и очень оригинальный город с старинным замком 1-й (Hochschloss), возобновленный в 1335 г., в замке старинная церковь, 2-й Mittelschloss, построенный в 1351 г., был резиденцией великих магистров Тевтонского ордена. Здесь очень замечателен мост через рукав Вислы. Но великолепнейший мост, с которым ничто не может сравниться, это в Д_и_р_ш_а_у через Вислу, 380 сажен длины. Бромберга и Франкфурта-на-Одере {В рукописи: Франкфурта-на-Майне.} не видали, потому что приехали ночью. Из Франкфурта телеграфировали в Берлин, чтобы были извозчики. От границы до Берлина мы ехали с русскими, нас было 8 человек, и мы занимали все отделение. В Берлин прибыли в 5 часов утра».
С Берлина началось осматриванье достопримечательностей Запада. Наконец прибыл и Горбунов. Втроем веселее включились во всякое смотрение, знакомились с немецкими городами, посещали музеи, знаменитые картинные галереи, прославленные библиотеки и, конечно же, театры. Одни города, одни местности сменялись другими, росли впечатления.
Среди всех восточно-прусских городов Эйдткунен сыграл исключительную роль в сознании русских путешественников. Со времени постройки железной дороги (1860 г.) путь за пределы России для многих лежал через Кёнигсберг, и Эйдткунен оказывался первой остановкой на этом пути — первая встреча с Европой для многих проходила именно здесь. Неудивительно, что почти каждый из путешественников упоминал этот небольшой городок и, в частности, станцию.
Для большинства русских путешественников, выезжавших за пределы отечества по железной дороге, знакомство с заграницей начиналось с Восточной Пруссии. Первые впечатления от увиденного из окна вагона курьерского поезда, зачастую оказывавшиеся самыми яркими и интересными, нашли отражение в многочисленных дневниках и воспоминаниях наших соотечественников, среди которых было немало государственных деятелей, видных дипломатов, известных ученых, знаменитых писателей, выдающихся музыкантов и пламенных революционеров.
«Эйдткунен»
Чайковский, Бенуа, Салтыков-Щедрин, Мандельштам, Маяковский, Набоков, Ульянов–Ленин, Шолохов... Александр Островский... – не одну страницу можно исписать, перечисляя фамилии знаменитых музыкантов, поэтов, художников, писателей, – подданных Российской Империи – пересекших российско-германскую границу в прусском Эйдткунене.
Дело в том, что Эйдткунен был первым пунктом на соединении российской и германской железных дорог. А поскольку ширина их колеи была разной, то требовалось время для перестановки вагонных тележек. Вот это самое время, скучающие российско-подданные и зафиксировали в своих дневниковых заметках.
Эйдткунен – это нынешний посёлок Чернышевское Нестеровского района Калининградской области на границе с Литвой.
Творческая команда «Историк 39» («Historyk 39») в рамках проекта «История. Люди. Память»
в 2022 году в небольшом репортаже «Эйдткунен» упомянула лишь некоторых
российских путешественников, среди которых оказался и Александр Николаевич Островский...
Дело в том, что Эйдткунен был первым пунктом на соединении российской и германской железных дорог. А поскольку ширина их колеи была разной, то требовалось время для перестановки вагонных тележек. Вот это самое время, скучающие российско-подданные и зафиксировали в своих дневниковых заметках.
Эйдткунен – это нынешний посёлок Чернышевское Нестеровского района Калининградской области на границе с Литвой.
Творческая команда «Историк 39» («Historyk 39») в рамках проекта «История. Люди. Память»
в 2022 году в небольшом репортаже «Эйдткунен» упомянула лишь некоторых
российских путешественников, среди которых оказался и Александр Николаевич Островский...
Связаться с нами
Телефон: +7 950 67 67 260
Почта: emma.basova@yandex.ru
Почта: emma.basova@yandex.ru
